Человеку, далекому от медицины, трудно представить, насколько тяжелыми деформациями позвоночника могут страдать дети. Такие деформации вызывают врожденные пороки развития, инфекционные болезни и опухолевые процессы

Подобных больных немного – ежегодно в стране выявляется около 300 - 400 детей с тяжелыми сколиозами, инфекционными спондилитами, опухолями в позвоночнике, но даже один ребенок – это большая жизнь и связанные с ней надежды

Многие из них попадают в детскую клинику НИИФ – единственную в стране, где занимаются хирургическим лечением деформаций костей и суставов у детей с туберкулезом и одну из лучших в мире, где лечат такие деформации. Порой ребенку приходится перенести несколько операций, поэтому больница становится им родным домом, а врачи – близкими людьми

Так повелось с первых лет создания клиники – от К.Н. Коваленко и Е.М. Миловановой до наших дней. Сегодня в больнице оперируют ученики учеников тех хирургов - пионеров реконструктивно-восстановительной хирургии

Кларисса Николаевна Коваленко (1934 г.р.) с 1968г. работала в детском отделении ЛИХТа, где вместе с Е.М. Миловановой развивала радикально-восстановительную хирургию детей с тяжелыми поражениями суставов и позвоночника. В 1984 году уже в объединенном НИИФ стала руководителем детского отделения, в 1990 году защитила докторскую диссертацию по теме «Реконструктивная хирургия туберкулеза позвоночника у детей младшего возраста», получив звание д.м.н. Руководила отделением до 2000г.

Кларисса Николаевна простояла за хирургическим столом более 50 лет, избавив от тяжелой инвалидности не одну тысячу детей. Радость от успехов и улыбок детей, которые поправлялись и навсегда забывали о мучительных болях, иногда омрачалась горечью потерь

О них всегда помнишь, и не говоришь, - вздыхает доктор. - Бывало, что мы фиксировали такие распространенные формы поражения, когда уже от сустава ничего не оставалось, только одна косточка, а угловые деформации позвоночника достигали 90 градусов. Мы все равно все чистили, убирали и ставили трансплантаты

Но больше было хорошего. Я запомнила девятимесячную девочку, которая поступила к нам с поражением коленного сустава и очагом в кости, что очень было похоже на туберкулез. Но у нее была прививка БЦЖ и никто не верил в то, что после БЦЖ может развиться заболевание. Но мы наблюдали уже несколько таких детей. Ребенку поставили диагноз, прооперировали и ждали окончательного ответа из лаборатории, куда отправили на бактериологическое и гистологическое исследования операционный материал. А через три недели у ребенка появились проблемы в другой ноге. Мы сделали снимок – там оказался точно такой же туберкулезный очаг. Это было как гром среди ясного неба. Мы сделали операцию на второй ноге, а обратившись к литературе, открыли для себя БЦЖ- костное поражение у детей. Мы хотели опубликовать этот случай, но нам ответили из редакции Центрального журнала, что такого быть не может, потому что система вакцинации апробирована годами. И мы замолчали, но ненадолго. Когда появилась целая группа таких детей, причем из одной клиники, скрывать осложнения было уже невозможно. Таких детей надо было оперировать, ведь выявлять причину этих осложнений, которой был иммунодефицит, еще не умели. Только в 1970х годах стали делать иммунологические исследования и определять иммунодефицит у новорожденных, который стал противопоказаниям к БЦЖ. Та девочка была именно с этим диагнозом. Она, к счастью, успешно перенесла обе операции, выздоровела и уехала с мамой домой

Операции у детей были еще несовершенны, но позволяли останавливать развитие деструктивных изменений в костях и суставах, поэтому важно было оперировать детей в самом раннем возрасте, пока еще не сформировались деформации костного скелета, их исправлять в те годы еще не умели. Этим займутся уже ученики Клариссы Николаевны Коваленко спустя два десятилетия